Петров перебрал в уме все варианты и выбрал самый безопасный.
- Чем я могу тебе помочь?
- Помочь?! Сделай так, чтобы эти проклятые десять килограммов с меня как ветром сдуло - прямо сейчас. И чтобы Людка оказалась толще на двадцать, как минимум. И ещё, ещё, - лицо Петровой скривилось и она приготовилась зареветь, - ничем ты не можешь мне помочь! Гречки купи хотя бы - с завтрашнего дня диета - и ни-ни!
Напольные весы пискнули и показали 75 кг. Петрова грозно посмотрела на них и прошипела - я вам покажу! Прямо завтра и покажу! За неделю, чтобы 65 мне показывали - ишь, распоясались!
Утро обещало быть приятным. Воскресенье. Петров встал, потянулся и пошёл на кухню. На кухне царил хаос. Петрова доставала из холодильника продукты.
- Ты почему, почему мне не сказал, что у нас ещё пирожки остались? Что мне теперь делать? Я на диете - понимаешь? Я не могу... Я не буду... А их придётся выкинуть! Мы что - миллионеры?
- Я могу их съесть, - улыбнулся Петров, - чтобы не выкидывать.
Петрова задумчиво смотрела на пирожки. Рядом с пирожками лежал сельдерей, планирующийся на завтрак. Строжайшая диета - только сельдерей.
- Жри, скотина, - угрюмо сказала Петрова и пододвинула к мужу тарелку с пирожками. Пирожки были любимые - с капустой, грибами и луком.
Петрова бодро подошла к столу со своей тарелкой. На тарелке лежал кругляшек сырой морковки, кусочек сельдерея и половинка огурца. Пока Петров доедал пирожки, Петрова грызла морковку. Ничего страшного, - думала Петрова - между прочим, это очень полезно. И килограммы долой. Петров направился к компьютеру, Петрова побежала к весам. Весы пискнули - 75. Ничего, подумала Петрова, не так быстро - подождём ещё.
Всё время до обеда Петрова провела в походах к холодильнику. Холодильник манил, как никогда. Да что же это такое, думала Петрова, без диеты есть хочется значительно меньше. Ты не хочешь есть, не хочешь, - мысленно успокаивала она взбесившийся организм. Организм категорически не был согласен с этой доктриной. Организм требовал булочку, кусок торта и отбивную. Перебьёшься, бормотала Петрова, грызя сельдерей и запивая его водой. Машка сказала, что на диете надо много пить и часто есть. Только не сказала, что есть. К полудню Петрове стало совсем худо. Начало подташнивать и показались первые признаки недоедания. Казалось, что она не ела целую вечность. Петрова решительно шагнула к холодильнику и отрезала себе кусок шоколадного торта. Ничего, подумала Петрова - я же только сельдерей ела, ничего страшного. На обед буду есть мало, на ужин вообще ничего - ничего страшного.
Петрова доела торт и побежала к весам. Весы пискнули - 75 килограмм и двести граммов. Сволочь, подумала Петрова - это всё от воды.
На обед Петров ел куриную ножку с жареной картошкой. Петрова, сдерживая слёзы, доедала гречневую кашу. Первый день всегда самый сложный, вспомнила она Машино напутствие - завтра будет легче.
Вечером, вместо обычного чаепития с творожной запеканкой, Петрова жевала огурец, поглядывая на Петрова недобрым взглядом.
- Вкусно?, - угрюмо спросила она, наблюдая как коршун за тем, как Петров отрезал себе второй кусок подряд.
Петров задумался. Это был стратегически важный момент. Надо было что-то ответить и, желательно, быстро. Петрова мрачнела на глазах.
- Не очень, - миролюбиво улыбнулся Петров.
- Не очень?, - взвизгнула Петрова, - Моя запеканка и не очень?
- Что ты, дорогая, - Петров пошёл на попятную, - запеканка прекрасна. Великолепная запеканка - самая лучшая из всех, которые ты когда-либо готовила.
Петрова вздохнула и пошла к весам. Весы показывали 75 с половиной. Петрова отошла, прошлась по комнате и встала на весы ещё раз. Весы неумолимо показывали 75 с половиной. Завтра - завтра будет лучше, пробормотала Петрова.
Ночью ей снились запеканка, пирожки с капустой и шоколадный торт. Она жадно ела их прямо руками, и оглядывалась по сторонам, проверяя не видит ли кто её позора. Во сне никого не было. Был только бесконечный холодильник, из которого она извлекала продукты один за другим. В какой-то момент ей приснилась гречка, но усилием воли она заменила её на говяжью отбивную. Под утро ей снились весы, показывающие 50 килограммов и требующие набора веса. Это был самый счастливый момент. Именно в этот момент из холодильника невидимая рука протянула ей запеканку. Запеканка была прекрасна. Петрова мычала от удовольствия и думала о том, что никогда, после диеты, в жизни не притронется к сельдерею.
Утром Петрова побежала к весам. Весы пискнули и показали 74.9. Петрова улыбнулась, сбегала в туалет и снова встала на весы. Весы показали 74.8. Петрова блаженно потянулась и пошла на кухню.
Ещё несколько дней, успокаивала она сама себя - меньше недели. Надо потерпеть. Надо потерпеть. Петров зашёл на кухню и поцеловал жену в щеку.
- Будем завтракать?, - осторожно начал Петров.
- Тебе бы всё жрать и жрать, - пробурчала Петрова, - а некоторые, между прочим, на диете! А тебе всё равно!
- Ласточка, зачем тебе эта диета?, - начал по второму кругу Петров, думая о том, что если так будет продолжаться, надо будет срочно лететь в командировку - куда угодно, хоть в Якутск.
- Надо. Потому что я не покажусь в таком виде. И я, кстати, уже похудела на двести граммов!
- Вот и замечательно, - воскликнул Петров, - теперь можно и прекратить диету..
- Ты так считаешь? - миролюбиво-задумчиво спросила Петрова.
- Я так считаю! - поставил печать Петров.
Петрова вздохнула и отрезала два куска запеканки. Себе поменьше. С завтрашнего дня - только сельдерей и гречка, клятвенно пообещала она про себя - и морковка. Больше ничего. С завтрашнего дня. Совершенно точно.
